Николай Бурляев: Я перестал сниматься

Народного артиста России хорошо знают в лицо не только поклонники, но и прихожане Донского монастыря

- Николай Петрович, вы часто бываете в Донском монастыре. Это в силу должности члена Патриаршего совета по культуре или по велению сердца?

- Вся наша семья — прихожане Донского монастыря, поэтому мы и ходим сюда регулярно. Теща моя участвовала в его восстановлении и реконструкции как строитель. Сын — алтарник этого монастыря. Поэтому это наш родной монастырь.

- А не будет ли нескромностью спросить, как вы пришли к вере? Видимо, это случилось уже во взрослом возрасте?

- Меня крестили в раннем детстве, поскольку предки по женской линии были очень верующими. Поэтому причащались мы, помнится, регулярно. Но, разумеется, в тот атеистический период я был пионером, мало соображая, что к чему. Что не мешало ощущать особую торжественную атмосферу храма, которая мне очень нравилась. А потом случилась любопытная история.

Когда Андрей Тарковский позвал меня сниматься в фильме «Андрей Рублев», то сам надел мне на шею крестик. Я хорошо помню, как ему реквизиторы принесли несколько крестов на выбор, он разложил их на ладони, долго рассматривал и выбрал один. Потом придирчиво приводил в надлежащий вид веревочку, состаривал ее. Крестик был элементом реквизита, нам полагалось его вечером сдавать. Но мне почему-то он так нравился, что всеми правдами и неправдами я с ним не расставался, чувствуя себя защищенным, когда он висел на шее.

Работа на «Рублеве» подарила мне еще одно важное знакомство. Наш консультант по картине предложил съездить в Псково-Печерский монастырь. И в этом монастыре я познакомился с удивительным человеком — архимандритом Алипием.

- Тем самым старцем, про которого Тихон Шевкунов рассказывает в своем фильме и книге «Несвятые святые»?

- Да. Архимандрит Алипий был человеком потрясающей судьбы — воевал, закончил войну в Берлине, был художником, членом МОСХа. Потом поселился в монастыре, принял сан.

Вот к нему-то я и приезжал, оставался подолгу. Батюшка был остроумным и легким в общении, беседовал о смысле жизни, Боге, моей актерской профессии.

- К псковским старцам ведь русский народ часто шел, чтобы узнать ответы на самые важные вопросы в жизни, поскольку им был открыт дар предвидения. Он вам что-то говорил о том, что вас ждет впереди?

- Он говорил, что мне будет жить очень легко и просто, но только до тридцати лет. А потом трудно. Так и случилось. Я всю жизнь искал покоя с самого детства, а его все нет. Я человек замкнутый, малообщительный, для меня органично жить в келье, в лесу. А приходится постоянно быть в гуще событий, встречаться с людьми, открывать киноклубы, снимать кино.

- А как вам при таком складе характера пришла сама идея фестиваля «Золотой Витязь»?

- Время было такое. На дворе стояла зима 1992 года. Я мучился бессонницей, раздумывая, что же делать в жизни дальше. Кино не снималось, прокат разваливался. Многие артисты или уходили в бизнес, или спивались.

И вдруг в сознании забрезжила мысль, что надо бы создать фестиваль русских фильмов, собрать единомышленников. Я тогда искренне считал, что с уходом Шукшина с экрана вообще перестала говорить русская душа. Но ошибался. Собрав все новые фильмы, мы увидели, что все-таки отечественное кино живо.

Сегодня «Золотой Витязь», который мы в Севастополе провели в юбилейный, 25-й раз, — это целый конгломерат форумов, которые мы непрестанно, на протяжении всего года проводим в разных городах и странах.

- Николай Петрович, последние два десятилетия вы заняты этой безусловно важной работой. Открыли сотый по счету киноклуб. Но, к сожалению, зритель редко видит на экранах этих киноклубов артиста Бурляева. Почему?

- После того как я сыграл у Юрия Кары роль Иешуа в «Мастере и Маргарите», я перестал сниматься.

- На вас оказала такое влияние роль, которую вы окрестили в свое время «желанием горделивой актерской души»?

- Просто нет достойных предложений. Если они поступят, то я, разумеется, с удовольствием появлюсь на экране. Вот в скором времени собираюсь запуститься сразу с двумя картинами — документальной и игровой, тематика которых связана с работой МЧС.

Надеюсь, что в игровом фильме выступлю и режиссером, и что-то сыграю сам.

- Вы в детстве жили практически под стенами Кремля, видели из окон все демонстрации. Сейчас в столице происходят сильные изменения ее внешнего облика — расширяются тротуары, в центре появляются деревья. Нравятся вам эти изменения?

- Недавно в который раз путешествовал по Англии, Шотландии, Италии и Франции и отметил для себя, что сравнение — в нашу пользу.

Питание, дороги, интерьеры — у нас все лучше. И это мы сделали в кризис. Если раньше, прилетая в «Орли» или «Хитроу», я восхищался этими аэропортами, то сегодня наши «Шереметьево» или «Домодедово» мне нравятся гораздо больше.

ДОСЬЕ

Николай Бурляев — народный артист России, член Союза писателей России. Окончил актерский факультет театрального училища имени Щукина и режиссерский факультет ВГИКа. С 1992 года — президент Международного кинофестиваля славянских и православных народов «Золотой Витязь», с 2010-го — член Патриаршего совета по культуре.