Николай Лебедев: Бежать из плена мне помогло актерское мастерство

12 сентября 2013 года. Актер Николай Лебедев в Театре имени Моссовета. Фото: ЗУРАБ ДЖАВАХАДЗЕ / ИТАРТАСС
12 сентября 2013 года. Актер Николай Лебедев в Театре имени Моссовета. Фото: ЗУРАБ ДЖАВАХАДЗЕ / ИТАРТАСС

Заслуженному артисту РСФСР, народному артисту РоссииНиколаюЛебедеву 98 лет. История его жизни полна взлетов и падений, радостей и страшных страниц. Николай Лебедев прошел Великую Отечественную войну с первого до последнего дня, бежал из нескольких концлагерей. Ныне — он живая легенда Театра имени Моссовета.

— Николай Сергеевич, во время Великой Отечественной вы несколько раз сидели в концентрационных лагерях, и вам каким-то чудом удалось остаться в живых. Помните свой первый побег?

— Конечно, такое ведь не забывается. Я родился в Москве. По линии матери мои предки — Емельяновы, они были поставщиками императорского двора. Естественно, я ничего в детстве об этом не знал. Бабушка жила в доме, который стоял на том месте, где сегодня обосновались артисты МХАТа. А на войну я попал уже из армии, куда меня взяли в апреле 1941 года. Я в ту пору работал в МТЮЗе. Это то меня и спасло. Из моих сверстников, по официальным данным, из сотни человек в живых осталось трое. По неофициальным — один. 22 июня по радио передали речь Молотова, нас перевели в боевой порядок. Я был пулеметчиком, но оружия не было никакого. Мы шли на запад. 29 апреля выдали винтовку. В этот день я принял первый бой. В бою убило пулеметчика, и я вместо него сдерживал врага.

А в свой первый плен я попал под Уманью. Шел огневой вал, мы все время пытались задержать немцев. Контузило, мне забинтовали голову. Я попал в санитарку, по дороге нас обстреляли. Так и оказался в плену. Лагерь размещался в бывшей школе.

Меня часто выручали неординарные поступки — видимо, помогало то, что я вырос в театре. Помню, как я на глазах у немцев подошел к врачихе, попросил меня перебинтовать. Она все поняла, рана-то уже затянулась, но трясущимися руками на глазах у немцев перебинтовала голову. Я поднялся, шатающейся походкой отошел от нее и упал на пол, сделав вид, что потерял сознание. Подошедший немец двинул меня ногой. Но я уже был актером, знал, как должно вести себя тело человека, пребывающего без сознания. Немец решил, что во зи ться не стоит, меня кинули с несколькими умирающими, всех увезли.

Когда машины уехали, я подлез под проволоку — и бегом в лес, постучал в какую-то избушку. Хозяйка выкинула мне в окно рубашку и короткие штаны, не открывая дверь. Снял военную форму, брюки подкатал, замазал грязью белые московские ноги, взял в огороде лопату и нахально, через немцев, через танки, медленно пошел по дороге через деревню. Ни один немец не обратил на меня внимание. Думали, что какой-то местный дурачок идет с одной работы на другую.

Вдоль деревни у домов стояли местные жители. Они все понимали, но молчали.

— Что было дальше?

Военное фото Николая Лебедева. Фото: АРХИВ ТЕАТРА МОССОВЕТА
Военное фото Николая Лебедева. Фото: АРХИВ ТЕАТРА МОССОВЕТА

— Я вышел в поле. Не знаю, куда идти. Тогда принял самое идиотское в своей жизни решение: идти к одной знакомой в Киев. Почему-то рисовал в своем мальчишеском воображении картину: вот вхожу к ней, стоит стол, вино, она сидит, ждет меня и поет романсы Вертинского. Я пошел, меня, конечно же, снова через какое-то время схватили... и привезли в Таращу. Устроили допрос. А я еще к тому же поднял с дороги и надел на голову военный шлем. Немцы решили, что я засланный парашютист. Меня привезли на допрос на какой-то банкет, на котором немцам прислуживали наши украинские девушки в роскошных платьях.

Один из немцев стал меня допрашивать и на глазах у этих женщин закатил пощечину: «Коммунист! Партизан». Это он так перед ними выпендривался. Я оказался в подвале, а на следующее утро одна из девушек спустилась и объявила, что меня ждет расстрел. Ее абсолютно равнодушный тон просто убил меня наповал. Через какое-то время за мной действительно пришел пожилой майор. Но я почему-то не испугался (в юности с трудом верится в смерть). Тем более что майор был чрезвычайно похож на моего отца, я не удержался и сказал ему об этом.

— Как он отреагировал?

— Я увидел, как у него поменялось что-то в лице, в нем проснулось нечто человеческое. Возможно, у него сын был в армии. Меня отправили на работы, и ночью мне приснился сон о том, что я уйду. А наутро нас — 15 человек — отправили на работу в лес. Собирая щепки для костра, я бочком незаметно спустился с горы, пока немцы занимались другим арестантом.

Впереди внизу была дорога, на которой стояли другие немцы и наши пленные. И я решил: была не была, пошел прямо по дороге, мимо них. Немцы что-то разглядывали у колодца, на меня внимания не обратили. Я шел медленно, спокойно, понимая, что самое главное — выдержка, что увеличивать скорость нельзя. Я молился, чтобы меня в эти несколько минут не кинулись с горы искать. Эти мгновения были самыми долгими в моей жизни. Поднялся на насыпь — и рванул что было сил.

Плен и война дали в жизни очень много. Я понял, что такое любовь, что такое смерть, что такое предательство, дружба, самоотверженность. Я все это видел, испытал на себе и знаю изнутри. Теперь меня трудно чем-то напугать. Я видел людей, которые спасали. И сам в ту войну спасал.

— Сегодня о чем мечтаете, чего хочется?

— Мечтаю о встрече со сценаристом, который с моих слов рассказал бы о войне без изображения самой войны. Война ломала судьбы, и я тоже пришел с войны весь зажатый, перевернутый. Естественно, это от рази лось и на моем характере, и на моей работе в театре. Но очень многое из того, что было пережито, мне потом пригодилось в профессии.

ДОСЬЕ

Николай Лебедев родился 15 декабря 1921 года в столице. Сыграл более чем в 70 спектаклях и 40 фильмах. Имеет множество наград: орден Почета, орден Отечественной войны II степени, заслуженный артист РСФСР, народный артист России и благодарность президента России за заслуги в развитии отечественной культуры и многолетнюю плодотворную работу.

Новости партнеров