Валенки для Санты дороже паспорта
В преддверии Нового года популярные артисты в беседе с «ЮГ» вспомнили свои самые необычные праздники.
— Я всегда с удовольствием вспоминаю новогодние праздники, которые с родителями (режиссером Марком Захаровым и актрисой Ниной Лапшиновой. — «ЮГ») вместе мы отмечали в Доме актера, Доме литераторов или в Центральном доме работников искусств. Новогоднее действо всегда сопровождалось невероятно смешными капустниками. В гости к москвичам приезжали «капустные» команды из Ленинграда. Устраивались танцевальные конкурсы. Более всего мне запомнилось, как однажды на таких посиделках виртуозно танцевали танго несколько артистических пар, но лучшим был признан дуэт Гурченко — Сичкин. Мама в Новый год всегда готовила невероятно вкусные жульены, запекала кабачки, приправляя соусами, грецкими орехами и травами. В новогодние праздники в наш дом заходили папины друзья и люди, которые с ним работали, — Андрей Миронов, Андрей Тарковский, Виктор Астафьев... Андрей Александрович Миронов всегда привносил с собой праздник. Его появление было настоящим подарком, и думаю, он это хорошо знал, поэтому и вел себя соответствующе, стремясь каждого одарить теплом, сделать что-то хорошее, обласкать. Тепло этих праздников осталось со мной на всю жизнь.
— Самый экзотический Новый год случился со мной в резиденции норвежского Санты Клауса Юлиниссена в Савалене. Я приехал туда по приглашению норвежского посольства в роли российского Деда Мороза. А в тот год там морозы стояли лютые: –42 градуса. Чтобы представлять страну, меня (под расписку) снабдили роскошным костюмом Деда Мороза — красная шуба, отороченная мехом с кристаллами Сваровски, шапка и великолепные расшитые вручную валенки, тоже с кристаллами. Вся эта красота стоила немалых денег. В Савалене меня встретили Санты из разных стран, мы посидели у камина и разошлись по комнатам. Я заснул как младенец, и вдруг среди ночи завыла сирена, что означало: в здании начался пожар. Я вскочил и бросился, словно ежик в тумане, через дым в коридоре к выходу. В холле первого этажа уже толпились Санты, там дыма не было. Мое появление было встречено взрывом общего смеха: в отличие от прочих безответственных Сант, которые прихватили барсетки с документами, русский Дед Мороз прибежал в исподнем, но зажав под мышкой... свои расшитые хохломскими узорами валенки.
— Самыми запоминающимися были новогодние праздники в Питере, когда я работал в Театре Комедии. Пока играл детский спектакль, дома раздался звонок, и вежливый голос попросил позвать к телефону Андрея «РобЭртовича». Домашние ответили, что РобЭртович — на спектакле, на что голос ответил, что звонят из Комитета госбезопасности.
А через две недели ко мне в гримерку ввалился белый как стена директор театра: «Андрюша, к тебе пришли...» Товарищи объяснили, что должны доставить меня в Москву. Так ничего и не объяснив, меня привезли в Москву и... вручили денежную премию за исполнение одной из ролей. Деньги мы проели, а новогодняя нервотрепка запомнилась на всю жизнь.
— На Новый год у нас дома частенько собиралась хорошая компания. Я принимаю деятельное участие в подготовке стола. Сам могу наготовить разных вкусностей на полсотни человек! Люблю, например, запекать баранину с чесноком и морковью — украинский вариант, пальчики оближете. Или фарширую утку рисом и печенью. А одно время в духовке даже наловчился запекать перепелов. Я всегда рад гостям!
— У меня дома в Тбилиси, где я росла, на Новый год всегда стояла большая елка с великолепными шарами и игрушками. В лучших традициях, тамадой за новогодним столом был дед. Более всего запомнился праздник, где мне в нежном возрасте захотелось, как взрослой, тайком попробовать шампанского. Что и проделала. Голова пошла кругом, и… я дальше ничего уже не помню... Наутро было так неудобно перед дедушкой! Но мои новогодние праздники всегда были наполнены еще и работой. Поскольку я занималась с детства в хореографическом училище, то часто работала на елках — Снежинкой, Белочкой и другими персонажами. Елки шли нон-стопом. Но мне так нравилась моя балетная пачка и пуанты, нравилось, что я несу людям праздничное настроение — как взрослая. Мы постоянно дышали этим праздничным воздухом! Эту атмосферу праздника я потом пыталась передать своим детям.
— Новый, 1964 год, я встречала в Кремле. Я вела концерт и каждый раз, поднимаясь на сцену Дворца съездов, чтобы объявить выступающего, должна была показывать пропуск. К этому времени фильм Эльдара Рязанова «Гусарская баллада» уже вышел на экраны страны, я наутро «проснулась знаменитой». Но, несмотря на это, волнение в тот вечер зашкаливало. Стоя на сцене, я видела перед собой длинный стол, за которым расположились члены правительства. В самом центре высился министр обороны Гречко. А Никита Сергеевич, вопреки ожиданиям, находился справа. По левую руку от него торчал огромный хвост фазана.
Вечер набирал обороты. Ко мне подошел Аджубей, взял меня под руку и интимно-доверительно сообщил: «Сейчас все едут узкой компанией к Хрущеву на дачу. Вы приглашены!» Я соображала быстро. Поняв, что ехать как раз ни в коем случае не следует, я решила ретироваться молниеносно. И будь что будет! Улизнув, я пробежала через Боровицкие ворота и оказалась ночью одна в центре города. Передо мной остановилась «Волга». Сидящие в машине молодые люди пригласили меня отметить Новый год в хорошей компании, куда они направлялись. Я прыгнула в авто, потому что в одном парне узнала реквизитора с «Мосфильма».
Забавно то, что он меня не узнал, и стал рассказывать байку, что является режиссером и, конечно, снимет меня в новой картине. Я хохотала от души, хотя никто не понимал причины веселья! Приехав в компанию, сняла головной убор, и тут же все меня узнали! «Товарищ режиссер» настолько обалдел, что прилюдно полез ко мне в сумочку, вытащил пас порт и прочитал: «Голубкина». Пределу его конфуза не было конца. Новогодняя история имела продолжение. Через год меня опять позвали в Кремль вести концерт. И со сцены я увидела ту же картину: длинный стол, те же лица, фазан с роскошным хвостом. Только место Хрущева занимал уже Брежнев. Остальной антураж остался таким же, словно в фильме «День сурка».
