Александр Градский: Человек естественно стареет. И это весело

Гранд российской музыки — так некогда отозвался об Александре Градском (на фото) поэт Евгений Евтушенко. Эта формулировка Евтушенко и стала названием книги о музыканте. Книга примечательна тем, что у нее много авторов, понятное дело, главный из них — Градский.

За кого-то пишут ближние и дальние, за иных — официальные (либо самоназначенные) биографы, но это биография всего лишь.

Градский же сам написал свою судьбу: из его публичных высказываний, даже брошенных вскользь (едких, метких, ироничных, высокомерных, чего греха таить), можно составить не один том. Если же увлечь конфидента беседой, а Градский благодарный собеседник, то иероглиф судьбы, музыканта, поэта, философа, да просто жадного до жизни человека — проступает рельефно и афористично, так, что не сотрешь.

Судьба Александра Борисовича Градского, безусловно, мифологична, отчасти он сам невольный автор этой мифологии, а возможно, и нарочитый. Но с гениями не спорят, потому парафраз от самого маэстро Градского.

О КОЛЛЕГАХ И НЕ ТОЛЬКО

…Сейчас сочиняется колоссальное количество историй про то, что Виктор Цой зарабатывал на концертах сумасшедшие деньги.

У Виктора было два или три великих концерта и еще несколько классных «айзеншписовских» (Юрий Айзеншпис, концертный директор группы «Кино». — «ЮГ»). Удивительных. И по приему публики, и по драйву, и по заработку. И вот человек на взлете вдруг уходит из жизни. Кто знает, каким он был бы сейчас. Играл бы на корпоративах, почему нет? Ты делаешь свою музыку, ты делаешь свое искусство вне зависимости от того, где находишься… Горячие поклонники Виктора пишут на стенах «Цой жив» потому, что им нужен живой герой.

Мертвый герой удобен начальству, чем выше поднимать мертвого героя, тем менее значимы в глазах общества живые сегодняшние герои. Живого героя всегда можно упрекнуть величием мертвого героя. «Вот, дескать, Высоцкий — это супер! А ты кто такой?» Поклонникам Виктора как раз нужен живой Цой, поющий, общающийся… Поэтому есть противоречие дикое. Из Вити лепят какую-то бронзовую хренотень в то время, как нет памятника Мусоргскому, например.

…Всенародная любовь необъяснимая меня не устраивает. Когда всенародно любят какого-то исполнителя, я не понимаю, откуда берется такая любовь, если человек не поет уже 20 лет. Но всенародная любовь есть — стопроцентно.

У меня нет такой любви, по крайней мере я ее не ощущаю. Последнее время наблюдаю нечто вроде благодарности за то, что я существую. Это выражается в каких-то странных словах, которые говорят мне совершенно посторонние люди, например: «Здоровья вам». Про себя думаю: «Раньше никто не желал здоровья, как состарился — стали желать»…

Естественным образом человек стареет — это весело. Только теперь я стал понимать Муслима Магомаева, однажды мы с ним об этом говорили. Я был начинающий, а он — ярчайшая звезда всесоюзного масштаба, мы случайно оказались в совместной гримерке.

Муслим сказал: «Ох, как я устал, эти постоянные приставания, не могу никуда выйти», — я проникся тем, как он это сказал, и запомнил надолго.

…Еще о нем. Как-то на юбилейном концерте Александры Пахмутовой в финале все вышли на сцену и пели «Надежду». Муслим уже много лет не выступал, но к Пахмутовой приехал и спел фантастично. Во время финального выступления нам с Муслимом не досталось микрофонов. Запевал Иосиф Кобзон, остальные — кто пел, кто имитировал. Мне имитировать было лень, и вот в припеве я как «дал» на октаву выше. Вижу, Магометович чуть не на пол падает от смеха. Мы ближе подошли друг к другу, и вдвоем, без микрофонов так «врезали», что Давыдович оглянулся, мол: «Вы что тут творите!» Но мы до самого конца «дотворили».

О МУЗЫКЕ И МИФОЛОГИИ СУДЬБЫ

…У всех людей когда-то кончается набор идей.

Были гениальные открытия в жанре эстрадной песни у Марка Фрадкина. Это 25 или 30 великих произведений. Может быть 40, 50 гениальных произведений у моей замечательной старшей коллеги Александры Николаевны Пахмутовой.

Когда-то это происходит со всеми — ты не знаешь, что дальше писать. Уже столько придумано, столько найдено интересного, что каждая следующая находка для тебя — это очень трудная работа.

…В музыке все, как и в жизни — есть недомузыканты, недопродюсеры, недокомпозиторы. Они все живут в мире недомифологии. И так они находятся в связи, в результате — продукт, который доступен людям. Другого продукта нет. Ты можешь смотреть хоть тысячу «Голубых огоньков» подряд, там будут одни и те же артисты.

Проблема в одном — они уже старые все. Как и я. Более того, интересно другое. Я-то еще пою. А они даже не поют. Посему я и говорю, что «Градский Холл» — альтернатива. Здесь молодые люди. Они обалденно поют, по-настоящему и всегда живьем.

При подготовке публикации использованы материалы книги Евгения Ю. Додолева «Александр Градский. Гранд российской музыки»