Я последний поэт позапрошлого века…
— Борис Павлович, ваше имя известно в отечественной литературе и за рубежом в первую очередь как прозаика. Романы последних лет «Современный мужчина eврейcкoй национальности», «Моя сумасшедшая жизнь», «Отражение в пыльном зеркале», «Она не узнала о своей смерти» и др. пришлись по вкусу читателю. Но сейчас вы очень серьезно занялись поэзией. Сначала издательство «Терра-книжный клуб» выпустило сразу несколько книг:
«По вкусу мне теперь мартини», «Heнайденный рай», «Koгдa не вижу я тебя», «Прописные истины», «Striptease», а теперь вот новые сборники, которые во многих магазинах сразу вошли в разряд «Лидер продаж». Вы совсем решили «переквалифицироваться» в поэта?
— Ну почему, я пишу прозу и главным в своей творческой жизни считаю прозаическую художественную литературу. А стихотворным творчеством начал заниматься еще со школьной скамьи. Но писал тогда, подражая классикам русской и советской поэзии. Что называется, петь собственным голосом начал лет двадцать тому назад. И тогда начали выходить сборники, объединенные некой общей идеей, направлением, темой. Человеку нужна поэзия совести и сердца, поэзия чувства, поэзия правды, любви и красоты… Я стихи и рифмы, как говорится, не заказываю. Поэтом водит кто-то сверху. И я, как мне кажется, слышу этот голос и творю.
Нужно улучшать моральный климат в стране. И в этом должно помочь искусство: книги, театр, кино, телевидение. Не хватит ли однодневок-детективов, оседлавших литературу, кино и телевидение? Ведь есть чем это заменить! Должно издаваться больше интересных, наполненных настоящими страстями, настоящей жизнью произведений. Главное, о чем надо думать, — о нравственности. У культуры и искусства работы в этом направлении непочатый край!
— Не находите ли вы, что в борьбе за нравственность веское слово должна сказать церковь?
— А она уже говорит! Воскресные школы, интернаты для сирот, больницы для бедных, глубокие, прочувствованные проповеди, безусловно, приносят плоды. Люди пришли в церковь, к вере, к Богу. Но все-таки хотелось бы большего.
— Скажите, а кого из поэтов вы считаете наиболее современными?
— Моих любимых Франсуа Вийона и Александра Сергеевича Пушкина. Первый творил в первой четверти ХV века, второй в первой половине ХIХ века. Советую обращаться к ним почаще. Вот где настоящий кладезь мудрости и понимания жизни.
— Так кто же все-таки, по вашему, писатель: художник, философ или политик?
— И тот, и другой, и третий. Писательский талант — это некий синтез качеств. От живого литературного Слова пошло все: театр, музыка, изобразительное искусство, кино… Ведь задумка к художнику является прежде всего в виде мысли, слова. Как философ, настоящий, глубокий литератор понимает человека, его душу, знает, как помочь обществу выйти из морального тупика, поднимает людей, заряжает их положительной энергией. Именно эти качества поставили литераторов в ряд выдающихся деятелей, сделали политиков и ученых столпами общества. Таковыми на Руси и в России были Аввакум (Петров), Пушкин, Толстой, Достоевский, Чехов, Короленко, Горький. Среди лучших российских писателей я бы назвал Пастернака, Ахматову и Солженицына.
— Знаете, а я бы не согласилась со столь категоричным мнением, что выпускают только «ширпотребную массовку». Выходят и достойные вещи. Мы по-прежнему остаемся самой читающей нацией…
— Конечно, наряду со всяким, простите, хламом издается и настоящая литература, но, к сожалению, ее тиражи не столь «массовы». Я считаю, что, принижая уровень литературы, выхолащивая из нее главное — мысль, культуру, подлинное творчество во имя пошлой, подчеркиваю — пошлой, занимательности, мы рубим сук, на котором сидим. Недаром говорят, вся мудрость мира собрана в книге, в настоящей художественной литературе. Или мы в России собрали уже всю мудрость, и с нас хватит?
— Так, может, все же есть способы вернуть писателю и поэту его законное место в современной литературе?
— Есть. Именно хорошей книгой, собственными творениями может быть вновь завоевано утраченное литераторами место. И еще, как ни странно, информацией о них, чтобы все знали, что есть на рынке. Должно быть побольше таких журналов, как «Книжный клуб», как приложение к «Московской правде» «Книга в Москве», как некогда всеми любимые газеты «Книжное обозрение» и «Домашнее чтение», где умели со знанием дела рассказать о новинках. На телевидении надо бы выделить достаточно времени для выступлений писателей. Причем не одних и тех же, которых мы наблюдаем изо дня в день, а самых разных, в том числе и из провинции.
— Как вы думаете, писатель должен учить или только обозначать проблему?
— Думаю, он должен обозначить в романе, поэме, стихотворении, даже в двухстрочном, как в малой форме, ситуации, условия, вопросы, которые помогут читателю задуматься не только о поступках героев, но и о собственной жизни. Когда человек говорит, что то или иное произведение «за душу берет» — это и значит, что многое из прочитанного проанализировано им, на ошибках вымышленных героев он научился, понял, как ему быть.
Оксана МЕРЗЛИКИНА.
