На первом месте у меня всегда «Современник»
— Сергей, вы больше десяти лет выходите на сцену «Современника». В каких ролях вас видят зрители?
— В «Трех сестрах» у меня роль Кулыгина, в «Трех товарищах» играю Отто Кестера, в «Бесах» выхожу на сцену в роли Рассказчика, в спектакле «Играем… Шиллера!» — графа Лестера, а в последней премьере «Бог резни» имя моего персонажа Мишель. Очень разные роли, различные характеры.
— До «Современника» у вас был Театр имени Маяковского.
— Мне было очень непросто уйти из этого театра, где проработал больше шести лет, где у меня оставалось много хороших друзей, с которыми выходил на сцену в замечательных спектаклях. Но я
жил в театральном общежитии и при минимальной актерской зарплате оплачивал это жилье. В конце концов дошло до конфликта с администрацией театра…
— И вас сразу приняли в «Современник»?
— Наверное, мне просто повезло, как, впрочем, и каждому актеру, кто сюда попадает.
— Интересно, вы можете назвать точное количество своих киноролей?
— Отчего же нет? Всего я сыграл 91 роль. Это и совсем небольшие эпизоды, и главные роли. Впервые главную роль мне доверили в картине Дмитрия Долинина «Колечко золотое, букет из алых роз». Эта потрясающая история поставлена по мотивам повести Антона Павловича Чехова «В овраге». У меня
была роль глухого парня Степана. Работать пришлось в изумительной актерской компании: с Виктором Павловым, Ольгой Волковой, Сергеем Баталовым, Леной Кориковой. Картину даже возили на «Кинотавр», где я получил огромное количество поздравлений за успешно сыгранную роль.
Но в основном во всех картинах приходилось преодолевать нелегкие кастинги. Хотя в «Тоталитарный роман» на главную роль меня утвердили практически без проб. Эта картина оказалась очень важной в моей творческой судьбе. В 1998 году она завоевала на «Киношоке» Гран-при.
— Сейчас снимаетесь?
— Недавно закончил сниматься в четырехсерийном фильме «Дом малютки», где сыграл отца, потерявшего ребенка. В двенадцатисерийной картине «Врач» у меня главная роль доктора. Не так давно приступили к съемкам продолжения сериала «Барвиха»-2.
— Вы так много снимаетесь. А как к вашим отлучкам относится Галина Борисовна? Она же очень строгий руководитель.
— Согласен. Но она только радуется востребованности своих актеров. Единственное условие, которое необходимо соблюдать, чтобы это не было в ущерб театру. Кстати, я сейчас «делю» себя сразу на четыре театра. В театре «Человек» занят в «Ночных бдениях», в Вахтанговском играю в спектакле «Последние луны». Также выхожу на сцену театра «Практика» в спектакле «Небожители». Но на первом месте у меня всегда «Современник».
— У актеров на съемках всегда происходит что-нибудь интересное.
— Не знаю, можно ли назвать интересным то, что происходило со мной. На одном из спектаклей Театра Маяковского например, во время второго акта я, уходя со сцены, промахнулся и грохнулся со ступенек, сломав при этом лодыжку. Весь третий акт держался на моем персонаже, поэтому надо было доиграть во что бы то ни стало. Поэтому в антракте вызвали скорую помощь, врачи обкололи обезболивающим ногу, надели на нее шерстяной носок, так как в ботинок она уже не влезала. Меня вынесли на сцену,где я играл сидя, а потом снова унесли за кулисы. На поклон уже, естественно, не выходил, потому что сразу после спектакля меня увезли в больницу. Были и очень трудные съемки картины «Вооруженное сопротивление», где по несколько часов сидел в самом настоящем болоте. Там больше всего донимали комары и несусветная жара.
— У вас с детства была тяга к творчеству?
— Где-то в пятом-шестом классах я стал посещать Дворец пионеров, где был «ТЮЧ» — театр юного черновчанина. Кого я только не играл! Еще тогда заметил, что с моим появлением на сцене зал оживляется. Как-то мы выступали на подшефном хлебозаводе, у меня был монолог Елизаветы Ауэрбах «Я поздно понял» — рассказ мальчика о нелегких отношениях с матерью, о том, что он понял, как ее любит, только после смерти. Я видел, что стоящие передо мной зрители, в колпаках, униформе, слушая мой монолог, плакали… Видимо, тогда и созрело решение стать актером.
— И мама согласилась отпустить вас в Москву?
— В этом отношении она современнаи, как говорится, продвинутая. Высокообразованный человек, мама водила меня на все премьеры, выставки, во все музеи нашего города. У нас с ней отношения складывались на полном доверии. Когда я сообщил, что хочу поступать в театральный, не стала отговаривать, а пошла и купила мне билет на поезд. Это была моя первая попытка в 1984 году поступить в театральное училище имени Щукина. Я дошел до конкурса, меня уже хотели брать на курс Аллы Александровны Казанской, и я бы тогда учился вместе с Юлией Рутберг, Максимом Сухановым,Дашей Михайловой… Но Юрий Васильевич Катин-Ярцев, царствие ему небесное, сказал, что мне все равно придется служить в армии. И произнес еще одну фразу: «Сережа, у вас есть все для того, чтобы стать актером, и если за два года службы не исчезнет желание поступить в театральный институт, милости просим!» После армии у меня была еще одна попытка поступить, но… сорвался на втором туре. И тогда устроился на работу в Москве, в Метрострое. Хотелось пожить в столице, дышать ее воздухом, обрести свободу. Я работал, а вечерами посещал театры, повышал, так сказать, свой культурный уровень. Зимой узнал, что Олег Павлович Табаков ведет набор на платные подготовительные курсы. Мне повезло. Пройдя огромный конкурс, в числе восьмидесяти счастливчиков стал заниматься… Но все-таки поступил в Щукинское театральное училище.
— Ваша жизнь сильно изменилась после появления детей?
— Она стала очень насыщенной. Когда мы ждали первую дочь, были в долгах, как в шелках. После ее рождения все каким-то чудесным образом разрешилось. Все повторилось и со вторым ребенком. Как только Дарина родилась, мне стали звонить, приглашать на роли в фильмы, сериалы. Так что правильно говорят: «Бог не Тимошка, видит немножко». Он видит, что мы люди искренние, в общем-то неплохие, так что в нужную минуту протягивает руку помощи.
— Сергей, вы довольны, как сложилась ваша творческая судьба?
— Я очень доволен своей творческой судьбой. У меня много работы, крепкий тыл — моя семья, любимая и любящая жена, хорошие дети, замечательные, надежные друзья. Хочется только пожелать, чтобы так было и дальше.
Леонид ГУРЕВИЧ.
