Дрожали небо и земля

Она, как и пятеро ее братьев, как и одноклассники, записалась добровольцем на фронт. В классе
было 37 ребят и 8 девушек. С войны вернулись только два ее одноклассника и один брат.
Первое боевое крещение она, дальномерщица 188-го отдельного артиллерийского дивизиона, получила 12 июля 1942 года.
В те дни войска Красной Армии отступали на восток под натиском фашистской армады. Сталин издал суровый приказ, известный под названием «Ни шагу назад!».
Таким и стал главный призыв к солдатам. Вера Михайлова видела, как отступающих без санкции
высшего командования бойцов арестовывали, с офицеров срывали погоны, а иной раз за отступление и расстреливали на месте. Дивизиону, в котором воевала Михайлова, было приказано занять оборону у города Калача на переправе через Дон. Как рассказывает Вера Андреевна, тогда в ее батарее на 200 бойцов приходилась всего одна винтовка…
Ранним утром небо задрожало от монотонного рева моторов — со стороны Ростова надвигалась черная туча немецких бомбарировщиков. На боевую позицию советских бойцов сверху обрушились сотни тонн бомб. Земля содрогнулась. Следом ударили вражеские минометы. На батарее были в основном девушки, они продолжали мужественно сражаться.
Вместе с тремя подругами Вера чудом осталась жива. Остатки дивизиона – одна пушка и горстка людей — были переброшены для пополнения на станцию Садовая, располагавшуюся в 20 километрах от Сталинграда.
17 августа началась гигантская битва на Волге. Дивизион, в котором служила Вера, вступил в сражение за город в составе 62-й армии под командованием В. И. Чуйкова. На рассвете 23 августа Сталинград подвергся мощной бомбовой атаке фашистов. Город превратился в руины, вспыхнули разорванные взрывами нефтеналивные цистерны, нефть стекала к Волге и горела на воде. Солнце заволокло черным дымом.
— Нам пришлось не только отстреливаться от немецких «стервятников», но и отбивать танковые атаки прямой наводкой.
Много моих боевых подруг погибло в этом сражении, — вспоминает Вера Андреевна.
Дивизион для пополнения и передышки переправили на остров Голодный, с которого был отчетливо виден весь пылающий Сталинград. В городе до начала сражения много учреждений переоборудовали под госпитали. Но эвакуацию толком не успели организовать – тысячи раненых, как и многие мирные жители, погибли под сводами рухнувших домов.
…В тот день, когда дивизион для обороны Сталинградского тракторного завода был переправлен
обратно на берег, к острову подошел трехпалубный пароход. Его до отказа заполнили эвакуирующиеся дети, женщины, старики. Едва он отплыл к середине реки, в небе появились четыре немецких самолета и сбросили на него бомбы. Взрывы разнесли пароход в клочья.
— Все это происходило на наших глазах, — говорит Вера Андреевна, — но мы, как в страшном сне, ничего не могли сделать. На войне было страшно каждый день, каждый час. Не знаешь, доживешь ли до вечера. К бомбежкам мы в Сталинграде приспособились — все-таки самолеты можно заранее заметить,а вот к минометному огню — никак. Не угадаешь, когда и куда ударит мина.
Мы охраняли тракторный завод, — продолжает рассказ В. Михайлова, — в котором, сутками не отходя от станков, сталинградцы делали снаряды. Когда обстановка в городе осложнилась, наш дивизион получил приказ занять новые позиции в районе Мамаева кургана, где мы вступили в тяжелейшие бои. 14 раз в день позиции у подножия Мамаева кургана переходили из рук в руки. Но 19 ноября наши войска перешли в решительное наступление.
Однажды, уже в морозы, Вера набегалась по полю с катушкой, устанавливая связь. А когда пришла в землянку, села рядом с телефонным аппаратом у двери. Через мгновение в землянку попала мина… Солдаты, проходившие мимо свежей воронки, вдруг заметили выбивающиеся из-под земли девичьи кудри. Откопали, поднесли к губам зеркальце — оно запотело.
В госпитале Вера с тяжелым ранением и контузией пролежала без сознания трое суток, а потом
лечилась пять месяцев. Остатки ее дивизиона в это время были переформированы и передислоцированы в другое место.
Олег ДЕМЧЕНКО.