Жители Коломенской набережной приручили бобров
Теперь у жителей Коломенской улицы такая традиция: каждый вечер они закупаются батонами нарезного и идут в сторону набережной. Правда, хлеб предназначается не кряквам и даже не парочке ярких огарей, переплывающих с берега на берег, а дружным семейкам бобров.
Жительница Коломенской улицы Татьяна Кравцова даже придумала имена водоплавающим соседям — по ее словам, местные деревья валят Андрейка, Сашка и Егорка. Отличают их по поведению.
— Андрейка самый крупный, смелый и очень фотогеничный, — объясняет женщина. — В прошлом году он залезал на камень и по 15 минут «позировал». В награду мы, конечно, его подкармливали.
Потом Андрей на место кормления привел двух товарищей — их назвали Егоркой и Сашкой. А этой весной приплыл к родным берегам после зимовки с пополнением — его видели с маленьким бобренком. Впрочем, сын характером пошел не в отца, пока Андрейка грелся в лучах славы, отпрыск робко отсиживался в воде.
Сашка и Егорка — ребята поскромнее, зато… зубастее. Вокруг — обглоданные стволы тополей, берег весь в следах бобров.
Детей и родителей, которые приходят со всей округи, бобры подпускают почти на метр и устраивают чуть ли не цирковое представление. Кусочки хлеба хватают зубами и тащат в воду. Кряквы же деликатно плавают в сторонке и даже не претендуют на хлеб в воде, когда к нему стремительно направляется бобр.
А вот нецензурной брани бобры, оказывается, не любят. Если кто-то из желающих сделать роскошное сел фи оступится на скользком берегу и употребит крепкое словцо, бобры тут же прыгают в воду.
Зоологи утверждают, что в условиях мегаполиса у боб ров нет естественных противников и они могут бесконтрольно размножаться, сколько им вздумается.
— Для прекрасной жизни бобрам нужны не очень быстрые и не очень широкие реки с заводями, ну и, конечно, наличие корма, — рассказывает доцент кафедры зоологии позвоночных животных биологического факультета Московского государственного университета Василий Малыгин. — В этом плане участок Москвы-реки между Коломенской набережной и Нагатинской поймой полностью соответствует бобриным представлениям об идеальном жилье.
— Еще век назад численность бобров была катастрофически маленькой, прежде всего, из-за ценного меха, — поясняет кандидат биологических наук Владимир Воронецкий. — Сейчас бобер уже нередкое, хотя и интересное животное. Чаще всего в состав бобриной семьи входят: самец, самка и один-два детеныша. По словам местных жителей в Коломенском живут три бобриные семьи, и еще несколько встречали в Покровском-Стрешневе, в Москворецком парке и Серебряном бору. Среди деревьев бобры выбирают осину, иву, тополь и березу, чтобы добыть «к столу» кору и молодые побеги. А вот строить хатки они любят из ольхи и дуба. Считается, что в городе от него один вред. Дело в том, что бобр достаточно крупное животное и способно за одну ночь свалить широченное дерево.
Но при этом, замечают биологи, где попало эти звери селиться не станут — чистые вода и воздух для них превыше всего.
Кстати:
Чаще всего в состав бобриной семьи входят: самец, самка и один-два детеныша. По словам местных жителей в Коломенском живут три бобриные семьи, и еще несколько встречали в Покровском-Стрешневе, в Москворецком парке и Серебряном бору. Среди деревьев бобры выбирают осину, иву, тополь и березу, чтобы добыть «к столу» кору и молодые побеги. А вот строить хатки они любят из ольхи и дуба.
Прямая речь:
Борис Самойлов, главный редактор Красной книги Москвы
Возвращение бобров в Москву говорит об улучшении экологической ситуации. Но бобра можно назвать вредителем. Спокойно пройти мимо растущего дерева он не может — обязательно повалит. Пару лет назад в устье Яузы бобры устроили такую плотину, что вода вышла из берегов и затопила окрестности.
