Писатель, публицист Юрий Поляков: Сочинял стихи в очереди за молоком
Накануне дня рождения он закончил и теперь готовит к печати новый роман с автобиографическими мотивами. Он выйдет в начале будущего года, его заглавие пока — издательская тайна. Действие происходит осенью 1983 года на территории Красногвардейского района (теперь это Орехово-Борисово Северное). Сам Юрий Поляков с 1975 по 1987 годы жил там, на Шипиловском проезде, 61, корпус 2.
— Юрий Михайлович, как выглядел район, когда вы там поселились?
— Это была почти деревня, в которую только-только пришел город. До открытия станций «Домодедовская» и «Орехово» оставалось много лет, ближайшей станцией была «Каширская». До нее надо было добираться полчаса на автобусе № 148. Я провел в нем за десять лет без малого три тысячи часов, многое передумал, сочинял стихи — я ведь тогда еще был поэтом. Выстраивал в голове свои первые повести. Помню, долго не мог сообразить, чем закончить «Сто дней до приказа», а когда понял, даже вскрикнул от радости. Пассажир, прижатый ко мне теснотой, вздрогнул и посмотрел с испугом... От автобуса до дома в первое время добирались по доскам и оставшимся от строительства поддонам для кирпича.
— Но и хорошего, наверное, было немало?
— С нашего одиннадцатого этажа открывался вид на лес, простиравшийся до Бирюлева, и огромный овраг, который тянулся почти до Царицынского парка. Зимой, выйдя из подъезда, можно было сразу встать на лыжню.
— Овраг упоминается в новом романе?
— И овраг, и аптека с красным крестом — чудо советской архитектуры, и детский сад, куда мы с женой водили дочку. Я описываю открытие универсама на Домодедовской улице. После тесных магазинов, которые наскоро слепили на первых этажах новостроек, он казался чудом.
— А местные жители узнают себя в ваших героях?
— В романе изображен (под другим именем) мой сосед и друг Геннадий Игнатов, к сожалению, ныне покойный — один из зачинателей советской школы программирования. Гена уже был прототипом главного героя «Парижской любви Кости Гуманкова» и компьютерщика Игнашечкина из романа «Замыслил я побег...». Другие мои приятели в новый роман не попали. Моим соседом был поэт и журналист Александр Аронов, тот самый, который написал «Если у вас нету тети...» А еще поблизости обитал поэт и переводчик Григорий Кружков. Мы называли себя «Орехово-Борисовской школой». С еще одним жителем района — поэтом Давидом Чконией — мы вели очень популярное литературное объединение в молодежном центре «Авангард» на Каширском шоссе. Оно существовало под эгидой Красногвардейского райкома комсомола. Однажды, в 1982 году, меня вызвали в райком...
Шипиловский проезд, дома на краю оврага. Фото сделано в 1976–1978 годах.
— Что за «ЧП районного масштаба» там случилось?
— Со мной хотел поговорить первый секретарь Вячеслав Копьев. Это был мой ровесник — рослый, спортивный, черноволосый. Я протянул ему визитную карточку, где говорилось, что я член Союза писателей и кандидат филологических наук. А он мне дал свою визитку, на которой значилось, что он тоже кандидат — физико-математических наук. Я посмотрел на него с уважением. Копьеву поступил сигнал, что я на занятиях рассказываю про разных поэтов — и советских, и не очень советских, и совсем не советских, например про Ходасевича. Я не растерялся: «Неделю назад в «Сельской молодежи» вышел целый разворот — стихи Ходасевича, написанные в эмиграции». А он: «Да? Надо жене рассказать, она Ходасевича очень любит.
— Вы бывали в Орехове-Борисове после того, как уехали оттуда?
— Да, приезжал в гости к Гене Игнатову. Я и сейчас, когда возвращаюсь в Москву через «Домодедово», иногда прошу водителя проехать через Шипиловский проезд. Мы останавливаемся возле дома, где я жил. Район, конечно, не узнать. Саженцы, которые мы с другими жильцами сажали на субботниках, стали могучими деревьями. Многие дворы благодаря городской программе превратились в настоящие художественные произведения. В этом районе я состоялся как прозаик, написал свои первые повести, так что ностальгия по нему у меня, конечно, сохраняется.
КСТАТИ
Приметы Шипиловского проезда и его окрестностей угадываются во многих произведениях Полякова. Например, в романе «Замыслил я побег...» герои живут в вымышленном районе Завьялово, «где белые новостроевские башни от самой настоящей деревни отделял всего лишь засаженный капустой овраг». Во многих романах упоминается Краснопролетарский район — по признанию Полякова, это «помесь» Красногвардейского района с Краснопресненским