Любовь Казарновская: Я смелая барышня

Оперная певица Любовь Казарновская 18 июля отмечает день рождения. Она не приемлет «ярлыков», даже хвалебных. Назовите ее, покорившую лучшие мировые сцены артистку, «дивой» и она только фыркнет в ответ.

Любовь Юрьевна, почему? «Дива» — прекрасное определение для звезды мировой оперы.

— Всех «крестят» дивами, звездами, императрицами, королевами… Это просто мода раздавать «всем сестрам по серьгам». Выдающиеся артисты не нуждаются ни в каких «позвякиваниях» громкими словами. Вот то, что сказал Лист о Полине Виардо: «Она не певица, а явление культуры». Вот это — да! Вот такое заслужить — высшая награда. И к этому надо стремиться. А для этого надо быть не просто талантливым, а интеллигентным, ищущим, думающим. И иметь ориентиры на настоящих Творцов, а не на модненьких и раскрученных, которых крестят примадоннами и королевами с королями.

Вы генеральская дочь. Чувствовали в детстве особое отношение со стороны сверстников, учителей?

— У меня была большая дружная семья. Родители старались развивать нас с сестрой — книги, театры, концерты. Образование было в приоритете. Родители не особо баловали нас всякими шалостями. И мои друзья из разных семей — и обеспеченных, и среднего достатка — были жадными до знаний и понимали, что в образовании есть ключ к нахождению своего места в жизни, профессии. Никто нас не делил на дочек и сынков высокопоставленных и простых родителей, а относились к нам соответственно нашему уму и воспитанию.

Были ли в семье правила?

— Да, конечно. Учеба — прежде всего. Родители всегда знали, где я, с кем встречаюсь. Приходить домой не поздно. И если задерживаюсь — звонить родителям. Я не скрывала своих друзей и молодых людей от них — всегда знакомила. Делилась с мамой своими радостями, сомнениями, могла задать любые вопросы. Взаимное доверие — правило жизни. Семейные праздники всегда старались праздновать вместе. Память бабушек-дедушек свято чтилась. Церковные праздники с бабулей отмечались свято.

А родители водили вас на оперу?

— Меня рано повели в оперу. Я была расстроена толстыми фигурами певцов, которые громко пели. Разочарование было полное. А когда стала заниматься пением, поняла, что опера — это чудо и совсем не надо быть толстой и громко орущей, а надо быть артисткой-художником с сильной энергией.

Ваша первая партия Татьяны из «Онегина». Как бы вы оценили свой дебют сегодня?

— К Татьяне я готовилась долго. Обожаю эту роль, этот образ. Мой дебют состоялся в возрасте, близком к возрасту моей героини. Я ощущала Татьяну всем сердцем, голосом. Это был большой успех, по оценкам профессионалов и публики. Как сказала мой педагог: «Станиславский бы тебя одобрил». Это высшая похвала.

Вам легко давалась творческая карьера? Можно сказать, что вы баловень судьбы?

— Легко в настоящем творческом процессе не бывает. Чтобы стать настоящим художником, надо пройти через трудности, разочарования, поиски — выстрадать профессию, найти свой путь. Легко только карьеристам, задача которых любой ценой подняться по карьерной лестнице.

Вы покорили лучшие сцены, а есть ли какой-то рубеж, которого еще хочется достичь?

— Творческий процесс — вот то, что мне интересно. Новые формы, работа над книгами, концертные программы разных стилей и жанров, создание спектаклей с молодежью — это то, чем я сегодня занимаюсь. А также — пишу книги, организуем с мужем международные фестивали, веду свой ютуб-канал. Поэтому мне смешны разговоры о том, чем я буду заниматься на пенсии. Пенсия — это не про меня. Считаю, что творческая мысль и желание творить в разных ипостасях — залог духовного и ментального здоровья.

Когда было проще, в советские времена или сейчас?

— Сейчас все могут поехать прослушаться, заключать контракты. В СССР с этим было гораздо сложнее. Зато те, кто гастролировал, были суперуровня исполнители. А какое у нас было образование! Мы выходили из консерваторий с серьезным багажом знаний и практикой на учебных сценах. Сегодня везде — рынок. Отвратительное слово, которое определяет суть этого мира. А в советское время были «небожители» — творцы. Не будем идеализировать, конечно, но в процентном отношении было меньше «шелухи».

А публика изменилась?

— Да. Сегодня многие ходят в театры и концертные залы ради тусовки, ради искусственно раскрученных имен, не очень разбираясь в качестве представления.

Вам приходилось когда-нибудь стоять перед сложным выбором?

— Карьера или честь и совесть — это непростой выбор для всех. Как говорится: огонь, вода и медные трубы — деньги, власть, слава. Многие ради этих благ становятся предателями и пускаются во все тяжкие. Я могу честно смотреть себе в глаза в зеркале.

Ваш самый смелый поступок?

— Я вообще смелая барышня. Говорю правду, отстаиваю ее. Не терплю, когда незаслуженно обижают людей, и могу высказать абсолютно честное мнение обо всем происходящем. Не терплю царедворцев с двойными стандартами и говорю об этом прямо, часто рискуя навлечь гнев на свою голову. Смелость и честность, прямодушие и открытость — прекрасные черты любого человека.

Досье

Любовь Казарновская родилась в Москве. Обучалась в Гнесинском институте. Окончила консерваторию и аспирантуру консерватории. До 1986 года солировала в Московском академическом музыкальном театре имени К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко.

С 1989 года выступает за рубежом. Исполняла ведущие партии на сцене нью-йоркской Метрополитен-опера, миланской Ла Скала с 1996 года.