Место тайного романа

1977 год. Юрий Трифонов в рабочем кабинете. За его спиной — афиша спектакля «Обмен» в Театре на Таганке, поставленного по его одноименной повести. Фото: Вячеслав Афонин/ РИА НОВОСТИ
1977 год. Юрий Трифонов в рабочем кабинете. За его спиной — афиша спектакля «Обмен» в Театре на Таганке, поставленного по его одноименной повести. Фото: Вячеслав Афонин/ РИА НОВОСТИ

28 августа исполняется 95 лет со дня рождения писателя Юрия Трифонова (1925–1981). Для автора знаменитых «городских повестей» территория нынешнего Южного округа была местом отнюдь не чужим. Некоторое время он здесь жил, а впоследствии часто бывал. Более того — название одного из южных районов столицы стало для него своеобразной метафорой современной ему Москвы.

ПЕЧАЛЬНАЯ СТРАНИЦА

Имя Трифонова прежде всего ассоциируется с Домом на набережной, который Юрий Валентинович описал в одноименной повести (1976). Но в Доме правительства на улице Серафимовича семья Трифоновых провела всего шесть лет — с 1933 по 1939 год. В следующие годы писатель часто менял адреса, и первое его место жительства было на территории нынешнего Донского района.

Отец писателя, крупный государственный деятель, Валентин Трифонов, в 1937 году был арестован и спустя год расстрелян, мать попала в лагеря. Юре с сестрой и бабушкой пришлось переселиться на Большую Калужскую улицу (ныне — Ленинский проспект, 21. — «ЮГ»). Там, в коммунальной квартире, Трифоновы прожили с 1939 по 1951 год, с перерывом на эвакуацию во время войны. Там писатель поселил героя своего дебютного романа «Студенты» (1950) Вадима Белова. Роман выдержан в типичном соцреалистическом стиле (зрелый Трифонов не любил о нем вспоминать), и район описан скупыми, но светлыми красками. На самом деле жизнь там для Юры была не такой уж радостной.

— Годы на Калужской были печальной страницей его биографии, — утверждает вдова писателя Ольга Трифонова. — Ведь ему пришлось против воли поменять дом, поменять школу…

1980 год. Юрий и Ольга Трифоновы. Фото из семейного архива
1980 год. Юрий и Ольга Трифоновы. Фото из семейного архива

Однажды этот район преподнес уже взрослому Трифонову неприятный сюрприз. Как-то Юрий Валентинович и Ольга Романовна, еще будучи возлюбленными, заехали в кафе «Паланга» на Ленинском, 25, недалеко от бывшего трифоновского дома (сейчас этого заведения уже нет).

Вид счастливой парочки чем-то уязвил официантку, и она спросила Ольгу:

— Вам понравилось вчера вечером у нас?

— Я не была у вас вчера вечером, — возразила удивленная женщина.

— Ну что вы, милочка, вы запамятовали, немудрено, — съехидничала официантка. — Вчера вы были с грузинскими гостями.

У Трифонова вытянулось лицо. Ольга, тряся головой, с нервной слезой объясняла ему, что ее оклеветали. Писатель быстро взял себя в руки и увел любимую из кафе. К счастью, минутная вспышка подозрительности не повредила этому союзу, а история стала частью их интимного языка, понятного только двоим. Когда Ольга начинала куда-то собираться или заявляла, что вечером не сможет встретиться, Трифонов шутил: «Опять в «Палангу»?»

ВРЕМЯ ЧУЖИХ КВАРТИР

Юрий и Ольга Трифоновы познакомились в 1971 году, но пожениться смогли только семь лет спустя. Все эти годы их свидания проходили в основном на квартирах друзей. А друзья жили в основном на окраинах. Так что местом действия тайного романа бывало и Чертаново, и Бирюлево…

— Кажется, несколько раз мы ездили и в Коломенское, — вспоминает Ольга Романовна. — Потому что было ясно, что там мы никого из знакомых не встретим. Коломенское было в большом запустении, но выглядело очень поэтично.

Никакого музея, только овраги заросшие, излучина реки, колокольня...

И Юрий, и Ольга жили на севере Москвы. Поездки через весь город (пусть даже пробки были не сравнимы с сегодняшними) придавали остроту отношениям, но, с другой стороны, выматывали. Ольга Романовна вспоминает, что однажды вела машину, кажется, по Варшавке, вдоль каких-то скучных пятиэтажек. И, будучи не в настроении, обронила, что не любит Москву.

— Но ведь это мука — жить в городе, который не любишь! — воскликнул Трифонов и даже отодвинулся подальше к окну. — И как можно не любить Москву? Да ты ее и не знаешь по-настоящему!

ВТОРОЙ ДОМ НА НАБЕРЕЖНОЙ

Случился в жизни Трифонова и еще один «дом на на бережной», только на юге Москвы. В «Обмене» (1969) у Тани, коллеги и бывшей возлюбленной Дмитриева, квартира в Нагатине. Ольга Романовна говорит, что у этой героини был прототип.

— Как-то мы ехали вдоль Москвы-реки, и он сказал: «Вот тут у меня был роман», — вспоминает Ольга Трифонова. — По-моему, это было в Нагатине, там, где высокий берег… Они с этой женщиной сумели остаться друзьями…

Эта местность упомянута у Трифонова еще в одном тексте. В статье 1974 года «Современность — сплав истории и будущего» он писал, что надо, «рассказывая о том, как сегодняшние Анатолий Иванович и Инна Петровна живут на двенадцатом этаже блочного дома где-нибудь в Нагатине, помнить о том, какие бездны прошлого скрыты у них за плечами».

Нагатино здесь — образ типичного спального района. Но почему писателю пришло на ум именно это название? Ведь таких районов было много (скажем, те же Черемушки). Видимо, это был отголосок романа с прототипом Тани из «Обмена» — и очередной пример того, как сложная жизнь писателя обогащает его творчество.

Цитата

«Таня жила в <...> Нагатине <...> Новый шестнадцатиэтажный дом стоял на краю поля.

<…> Дмитриев встал, подошел к балконной двери. С одиннадцатого этажа был замечательный вид на полевой простор, реку и темневшее главами собора село Коломенское. Дмитриев подумал, что мог бы завтра переселиться в эту трехкомнатную квартиру, видеть по утрам и по вечерам реку, село, дышать полем, ездить на работу автобусом до Серпуховки, оттуда на метро, не так уж долго…»

(Юрий Трифонов. «Обмен». 1969)

Новости партнеров