Художественный руководитель театра Росгвардии Юрий Брешин: Русский характер непобедим!

Недавно в театре Росгвардии состоялось открытие нового сезона. Корреспондент «ЮГ» побеседовал с худруком Юрием Викторовичем Брешиным о его карьере в кино и свежих премьерах.

— Юрий Викторович, расскажите, для чего силовой структуре нужен свой театр.

— Театр в первую очередь нужен для того, чтобы поднимать боевой дух, ведь все наши выступления для сотрудников бесплатные.

За те пять сезонов, что мы существуем, объездили около 20 городов России. В госпиталях показываем что-то веселое, вроде миниатюр. И когда ребята смеются, обнимаются с нами — понимаем, что мы сделали им приятное. А когда бойцы собираются на фронт, то мы показываем другие спектакли, патриотические.

«Мы были, есть и будем», к примеру. В прошедшем сезоне мы очень много раз показывали спектакль по рассказу Алексея Толстого «Русский характер». И вот в нем я пытался понять: где истоки, что это за загадочная душа у человека? Ведь по сюжету у главного героя сильно искажено лицо, он приезжает домой: ни мать, ни отец, ни невеста не узнают его. Наверное, американец бы сказал, мол, я воевал, пострадал — дайте мне кучу денег, ордена и ухаживайте за мной… У русского совершенно другая позиция — он не хочет быть обузой для близких, думает не о себе, а о других. И опять уходит на фронт. Вот в чем заключается русский характер. И невеста проявляет русский характер — бежит к нему и выходит замуж. Мы в спектакле пофантазировали и продлили сюжет, сделав так, что мать брызгает сына мертвой водой, потом живой, и сын становится здоровым.

— В нынешнем сезоне планируются у вас какие-то необычные премьеры?

— Мы готовим «Гиперболоид инженера Гарина». Это произведение перекликается с текущей мировой повесткой. А вся суть в том, что у Гарина есть гиперболоид — ужаснейшее оружие, и с его помощью он может диктовать миру свои условия. Там есть несколько направлений — Роллинг, который хочет построить капитализм, Шельга, который желает коммунизма, есть Гарин, который хочет всю власть прибрать в свои руки — просто хочет диктатуры, и все. У каждого свой мир, и каждый хочет добиться своего. Так Алексей Толстой замечательно отразил нашу суть — мы думаем в первую очередь о близких, а уж потом о себе и ныне — идет СВО, а после него какую модель строить? Каким будет мир? И этим спектаклем хочется пофантазировать, представить, какого мира мы бы хотели. В романе Зоя и Гарин оказываются на необитаемом острове, как старуха у разбитого корыта. И я подумал: ведь у Гарина есть гиперболоид, и разве с ним не остановят шторм? И у меня они борются и становятся победителями. Наверное, Толстой меня ногой бы пнул.

— Вы окончили Щепкинское училище, работали в Самаре и Калуге, потом в московских камерных театрах. Насколько отличаются провинциальные театры от столичных?

— Больше всего я проработал в театре в Калуге, мне проще про него говорить. Это большой театр, сцена на 700 мест. И за сезон театр выпускает восемь спектаклей. Это очень много, Москве такое и не снилось. В Калуге билеты заказывают за месяц, там аншлаги всегда. После Щепки, когда я поехал в Куйбышев, то увидел, что там великолепнейшие актеры, которые принципиально не снимаются в фильмах и сериалах, так как считают кинематограф низким жанром. В Калуге тоже уровень мастерства у актеров высок. Поэтому и зрители идут. Но в конечном итоге все сводится к энергетике.

В провинции театров меньше, но из-за этого они больше размерами, и в них актеру нужно больше умения, чтобы «раскачать» зрителей, почувствовать связь.

А в Москве много небольших залов, человек на 100. Там гораздо проще установить контакт, но, когда оттуда актеры выезжают на гастроли, то могут недоумевать, почему гости реагируют не так, как они привыкли в столице. Иногда контакт устанавливается только к середине постановки.

— Вы активно снимались в кино, которое подарило вам известность. Что вам в итоге ближе, театр или кинематограф?

— В кино я начал сниматься поздно, и я уже не рассчитывал на это. Но успел сняться во многих картинах, и рад этому. Кино и театр дополняют друг друга. В кино очень важно жить по-настоящему. Там не играют. Мои напарники по «Полицейскому с Рублевки» Сергей Бурунов и Александр Петров прямо в глаза смотрят и общаются так же, как в жизни. С такими профессионалами приятно работать. А когда снимался в «Легавом» и попал на площадку в первый раз, то подумал, что кругом одни бандюганы. Я даже испугался, вроде говорили, что должны быть актеры, а тут… Первая мысль, что для натуральности взяли с зоны настоящих зэков. И думаю: как с ними работать-то? Но это оказались настоящие актеры. Вот что такое кино!

А в театре больше фантазии, можно больше репетировать, там актер имеет больше свободы для импровизации. В кино более документально нужно играть, а в театре — более сказочно. В этом разница.

— Вы в своих постановках играли в качестве актера?

Да, но больше я подыгрывал, так как все силы уходят на актеров. Естественно, стараюсь не играть в своих спектаклях, это неправильно. Ты либо играй, либо режиссируй. Поэтому я не брал главные роли. Но, так как у нас в театре мало актеров, а я возрастной, то обязательно какого-то старичка играл. Но когда ввожусь в свой спектакль, прошу коллегу Сергея Кузнецова, чтобы он выстроил мою роль. Потому что в роли я мыслю как актер.

— Знаю, что вы неоднократно работали и в Южном округе.

— Да, мы в парке «Царицыно» репетировали с театром «Киноспектакль», ставили «Алису в Стране чудес», где я играл Белого короля. Мне этот парк очень нравился, он стал как родной: работа кипела.

Досье

Юрий Викторович Брешин родился 16 ноября 1956 года.

В 1980 году окончил Театральное училище имени М. С. Щепкина.

Карьеру начал в Самаре. Работал в театре-студии «Киноспектакль», театрах «На Перовской» и «Сопричастность».

В 1994–1999 годах — худрук театра «Магия».

В 2006 году Юрию Брешину было присвоено звание «Заслуженный артист России». Ныне — художественный руководитель театра Росгвардии. Снимался в популярных сериалах «Полицейский с Рублевки», «Склифосовский», «Магомаев» и фильме «Вторжение». Автор пьес «Балашиха», «Охота на тигра», «Гулянье у Петра Михайловича».