Я – романтический реалист

- Вячеслав, когда вы поняли, что нашли ключ к своей профессии?
- Вопрос, нашел ли я? Иногда кажется, что нашел, а порой я думаю: а тот ли это ключ? Меня ирония и самоирония избавляют от многих глупостей. И отрезвляют, когда смотрю на себя со стороны. В начале сценической карьеры приходилось играть в ТЮЗе по 4 - 5 спектаклей в день, работать с режиссерами разных школ, направлений и стилей. Мы были молодыми и не боялись экспериментов, играя все - от
комедий до трагедий. И с огромным удовольствием - в сказках. Я до сих пор уверен: лучшей школы, чем сказки, нет, они позволяют актеру наработать творческие мышцы так же, как спортсмену - ежедневные тренировки. Тут не только ремеслу учишься, а еще и приобретаешь потенциал, которого надолго хватает.
- Бывает ли у вас ощущение парения на сцене, как будто вы уже и не совсем вы?
- Бывает, но стоит ли верить этому чувству? Обманчиво оно. Иной раз чувствуешь, что паришь на сцене, кажешься себе остроумным, талантливым. А после спектакля тебе говорят: «Что с вами, вы себя
плохо чувствуете?» А порой думаешь, что совсем не идет спектакль, все наперекосяк, а в финале тебя встречают аплодисментами!
- Испытываете ли вы власть над зрительным залом? Помните, как у Пушкина: «Он засмеется - все хохочут, нахмурит брови - все молчат. Он здесь хозяин - это ясно…»
- Да, когда нравится роль, спектакль по душе, режиссер нащупал те точки, которые волнуют и тебя, и зрителя. Когда все совпало, и ты играешь как по нотам, а не просто делаешь работу. У меня был друг, который говорил: «Счастливый ты человек: занимаешься любимым делом, да еще и зарплату тебе за это платят!»
- Мешает вам что-нибудь ощущать эту власть всегда, когда вы на сцене?
- Непрофессионализм. Театр – дело коллективное. И если кто-то на сцене «отбывает номер», ты можешь хоть из шкуры вылезти – ни черта у тебя не выйдет. Это все равно, что играть на расстроенном рояле: мелодия вроде знакомая, а что звучит, не поймешь.
- Были на вашем творческом пути люди, которые открыли вам какие-то тайны в профессии?
- Когда встречаешься с большими мастерами, обязательно найдешь то, чего не знал. Много мне дали встречи с Евгением Леоновым, Леонидом Филатовым, Люсьеной Овчинниковой. В молодости месяца
полтора мне посчастливилось наблюдать, как работает Евгений Павлович Леонов, как он виртуозно переходит от трагических моментов к комическим, как перевоплощается, как работает с текстом. Пока
он был на сцене, я не уходил из-за кулис. Он тогда был, наверное, болен. Во всяком случае рядом со сценой, где ему в ленинском уголке оборудовали гримерку, стоял диван и дежурила медсестра. В день давали по три спектакля. И так в течение месяца. Но халтурить, играть вполсилы он себе не позволял. И вот он выходил после сильнейшего монолога Иванова, в глазах - слезы, упирался лбом в стеночку за кулисами и стоял так минуты три. А потом вновь шел на сцену уже с комической репризой.
И зал, только что рыдавший вместе с ним, стонал от смеха. Вот так он умел настраиваться, переключаться. И я себе это в «копилочку» взял.
Как-то сезона три-четыре я работал в спектакле по пьесе Галина «Наваждение». Там в партнершах у меня, или, вернее, я у нее, была Люсьена Овчинникова. Ее зрители помнят по многим фильмам, но больше всего, наверное, по картине «Девчата». Я играл ее сына. Как здорово и легко было с ней работать! Она могла незаметно выдать такую интонацию, что твоя реплика уже звучала сама собой. Такой шлейфик оставить, что ты волей-неволей уже поступал так, как нужно было именно в этой
сцене. Вот это и есть партнерство. Очень надеюсь, что и мне удавалось ей партнерствовать. Хочу верить, что игру я ей не портил.
- Вы всегда хотели быть актером?
- Наверное, да. С детства то во дворце пионеров занимался, то в народном театре. А костюм Деда Мороза как надел лет в 15, так до сих пор и не снимаю.
- Есть ли у вас семья?
- У меня замечательная семья: умная жена, хороший сын. Жена – журналист, лет 20 проработала на радио. А я долгое время подрабатывал на радио режиссером. Там и познакомились. Уж 30 лет вместе
живем. Общая работа, общие интересы, общие друзья, которых сейчас жизнь разбросала по городам и весям. Сын уже вырос, работает, у него своя жизнь. Он молодец и, слава богу, не актер.
- Ваша любимая роль в театре?
- Есть роли, как вехи, их помнишь всю жизнь, а есть проходные, которые нужны для плана и еще черт знает для чего. Но на них ты тоже тратишь время, силы, нервы, отдаешь им частицу души. В музыкальном театре «На Басманной» я давно с удовольствием играю дядюшку Франсуа в спектакле «Фиалка Монмартра». Роль яркая, репризная, и спектакль, как хорошо сшитый костюм, - веселый, внятный, в отличие от музыкальных опусов в других театрах, где порой так увлекаются пением, что забывают об общей идее спектакля, где каждый вокальный номер работает на нее. Люблю комические роли, где можно пошутить, поискрить и напридумывать такого, что автору и не снилось. А как забыть Чонкина в спектакле «Жизнь и необыкновенные приключения солдата Ивана Чонкина» или Меркурия в «Амфитрионе» Мольера?!
- Вы считаете себя романтиком или реалистом?
- Наверное, я романтический реалист. Хотя все зависит, как и в театре, от места действия, времени и ситуации.
Наталья САВВАТЕЕВА.