Вирус бьет по нервам

Решение работать с ковидными пациентами завотделением ревматологии ГКБ № 4 Каринэ Лыткиной далось непросто. Она не боится в этом признаться. Когда в апреле встал выбор — идти работать в «красную зону» или попрощаться с медициной, врачу, отдавшему этой больнице 26 лет жизни, стало не по себе.

— Навалилась какая-то депрессия, — признается врач. — Очень страшно было в начале. Никто не знал, что и как, помогают костюмы или нет, вокруг сообщения сыплются — один умер, другой. И дети мои говорили: «Мам, бросай работу, это опасно». Голова шла кругом от этого.

А когда водоворот тревоги начал засасывать, она сказала: «стоп». И себе, и своим близким: от их беспокойства было только хуже.

— Почему я все-таки выбрала «красную зону»? Это прозвучит пафосно, но у меня в голове в то время постоянно вертелась строчка из гимна Второго мединститута, который я окончила, — рассказывает медик. — «Если ты надел халат, будь достоин звания врача». И тогда я решила — хватит доводить себя и окружающих раздумьями и сомнениями. 28 апреля нашу больницу перепрофилировали на прием пациентов с COVID, а 1 мая я была на работе. Поначалу было страшно — как мы справимся...

Вообще, тот день у Каринэ Арнольдовны состоял сплошь из переживаний. И волнения были связаны не только с «ковидной растерянностью». Постоянные пациенты ее ревматологического отделения, понимая, как тяжело врачам, привезли в больницу домашней еды.

— Тогда это очень поддержало морально, — признается Лыткина.

К счастью, все быстро встало на нужные рельсы. Первую неуверенность сменила жажда врачей понять, с чем они имеют дело, и победить заразу. Верх взял профессиональный интерес.

— У ковидных больных все по-другому, все вообще не так, — объясняет ревматолог. — COVID оказался частично ревматологическим заболеванием, поэтому можно сказать, что я продолжаю заниматься ревматологией. Так называемая таргетная терапия, которая считается основным лечением, проводится ревматологическими препаратами, с которыми я давно работаю. И я сейчас отвечаю за таргетную терапию по больнице.

А недавно она сама оказалась на больничной койке. С коронавирусом.

— Раз в неделю мы сдаем в больнице обязательные анализы, — объясняет врач. — Во вторник я мазки, кровь сдала — все идеально, а в пятницу под вечер поднялась температура 38,8. Я даже не подумала что это «оно», если честно.

Пять дней ее трясло дома — температура поднималась до 39. Пришлось ложиться в собственную больницу.

— Сначала вроде бы ничего, гормоны начали капать. Как-то полегче стало, меня уже начало отпускать, я решила, что все хорошо, — вспоминает, наверное, один из самых жутких моментов в жизни Лыткина. — Но вдруг анализы стали хуже, начался второй виток температуры, и тогда я поняла, что значит, когда COVID бьет по мозгам.

В одну из ночей голова разболелась так, что хотелось выть.

— Мне теперь стыдно, — говорит Каринэ Арнольдовна. — Я всех напугала вокруг и в тот момент вообще не врач была. Очень плохо было. И это притом, что у меня еще не тяжелое течение, а среднетяжелое. Воспаление легких небольшое — 25 процентов поражения. От COVID не знаешь, чего ожидать. Меня ударил по нервной системе.

К счастью, все «ковидные» кошмары позади. Пролечившись две недели, ревматолог выписалась и сейчас сидит дома на карантине.

— Скорее бы на работу! — улыбается она.

Кажется, теперь ей ничего не страшно.