Алексей Лобов: Искусство должно быть ближе к жителям

Алексей Лобов, директор Музея Маяковского, переехал в Москву 14 лет назад. Он сменил в столице четыре адреса, и все были в Южном округе. Более того — три предыдущих места его работы тоже были на юге столицы.

— Алексей Викторович, с чем был связан ваш переезд в Москву?

—  В начале 2000-х мы с женой открыли во Владимире галерею «Ступени» — единственную на тот момент выставочную площадку для молодых, начинающих и неординарных художников. Чем активнее мы развивались, тем острее была необходимость в новых формах работы и в новых площадках. Мы организовали более тридцати интересных проектов, в том числе с Государственным выставочным залом «На Каширке» в Москве. Творчество художников из регионов, которых мы выставляли, вызывало огромный интерес в столице, и в 2007 году ГВЗ «На Каширке» пригласил меня на работу.

— И кем вы там стали?

— Заведовал экспозиционным отделом, потом — отделом передвижных выставок. А на следующем месте работы — в творческом объединении «Вэй Арт» — был уже директором. В лучшие годы существования проекта у него было несколько экспозиционных площадок, и московская находилась в торговом центре на 26 километре МКАД — это одна из самых южных точек города. Объединение включало и художников, и поэтов, и музыкантов, и мультипликаторов, и актеров.

— То есть можно было сопровождать выставки концертной программой...

— ... причем с интересным интерактивом. Видимо, результаты оценили и заметили в Департаменте культуры Москвы, и в 2011 году мне предложили возглавить Государственный выставочный зал «Наследие» на Лебедянской улице. Там я проработал три замечательных года, до перехода в Музей Маяковского.

— Жить вы старались, как я понимаю, рядом с работой?

— Совершенно верно. Сначала мы снимали жилье в Бирюлеве Восточном, потом — на Мусы Джалиля. Затем купили квартиру на Кантемировской улице, в Москворечье-Сабурове. Это самый любимый мой район — от дома можно было пешком дойти до Коломенского, до Царицына и до Бирюлевского дендропарка. А год назад нам пришлось переехать на Ясеневую улицу, в Орехово-Борисово Южное: у нас родился второй внук, и квартира на Кантемировской стала мала. К тому же наш теперешний дом совсем рядом с библиотекой, в которой трудится моя жена.

— Как выглядит Южный округ в сравнении с окраинами вашего родного Владимира?

— Он несравнимо комфортнее. И дело не только в том, что у Москвы другие финансовые возможности. В регионах мэры и сити-менеджеры сейчас тоже стараются сделать так, чтобы стало больше современных учреждений — и детских, и медицинских, и культурных, но им приходится вписывать это в уже сложившуюся структуру городов. А когда район молодой, застраивается с нуля и все это проектируется изначально, как было с Южным округом, это намного проще.

Но тут очень важна корректность. Новые районы не должны становиться безликими, у них должна быть собственная гордость. Центр Москвы гордится наследием купеческих времен, а нам надо служить образцом продуманного урбанистического подхода.

— А чего вам не хватает в Москве после Владимира?

— Возможности за полчаса добраться из одного конца города в другой. Поэтому очень важно доставлять москвичам «продукт искусства» как можно ближе к месту жительства. Не случайно город вкладывает столько средств, чтобы развивать библиотеки, галереи, дома культуры в спальных районах. Вместо того чтобы в выходной полдня тратить на одну только дорогу в центр — в театр или на выставку, — можно провести это время неподалеку от дома.

— И даже заманить сюда зрителей из центра города?

— А это не утопия. Выставочный зал «Наследие» находится довольно далеко и от центра, и от метро — от «Царицына» до него еще надо добираться на автобусе. Так вот, порядка 25–30 процентов наших посетителей из других округов!

— Как вам это удавалось?

— Например, мы одновременно готовили до трех выставок, предназначенных для разных аудиторий, чтобы к нам можно было приезжать всей семьей. Один зал был специализированным детским: нам интересно было растить свою будущую публику. Делали и уникальные выставки на узкие темы: скажем, живопись и скульптура, посвященные кошкам, собакам, лошадям. Все «собачники» и «кошатники» Москвы, независимо от того, где они живут, были нашими гостями.

— Каково было после стольких лет работы рядом с домом перейти в Музей Маяковского? Он же в центре!

— Когда любишь свое дело, перестроиться легко. А Маяковского я обожаю еще со студенческих времен: ему была посвящена моя дипломная работа. И с культурой авангарда я соприкасался неоднократно, особенно в галерее «На Каширке». Вообще, весь предыдущий опыт работы мне очень пригодился.

— В 2013 году, за год до вашего прихода, основное здание Музея Маяковского в Лубянском проезде закрылось на ремонт. Почему он до сих пор не закончен?

— В первом проекте ремонта в ходе работ вскрылось много недочетов. К тому же сам проект со временем менялся. Например, теперь часть здания должна уйти под внутренний дворик. А когда мы «зашли» под него, то оказалось, что там много протечек.

К тому же за эти годы поменялись требования к пожарной безопасности таких вот мест массового скопления людей. Как вы знаете, у нас единое атриумное пространство, отсутствуют традиционные для музеев залы, которые можно отделить друг от друга закрывающимися дверями. И это влечет за собой сложность при оборудовании систем тушения огня и дымоудаления. Так что Департамент культуры решил модернизировать проект.

— В каком состоянии проект сейчас?

— Идет процедура поиска подрядчика. Планируем к 2023 году, к 130-летию поэта, закончить ремонт музея и собрать экспозицию. А пока работают две наши площадки — квартиры Маяковского и его семьи на Красной Пресне, 36, и в Студенецком переулке, 6. Наши экспонаты участвуют также в выставках других музеев, и не исключено (хотя конкретных планов пока нет), что их можно будет увидеть и на территории Южного округа.