Геннадий Овчаренко: Я сохранил дикий вид коломенского оврага

В марте в выставочном зале Московского союза художников на Кузнецком Мосту покажут работы сотрудников Московского архитектурного института. Среди участников — профессор кафедры «Рисунок» Геннадий Овчаренко. Он долгие годы прожил в Чертанове Северном.

Геннадий Геннадьевич, когда вы здесь поселились?

 В 1976 году. Когда я был в 6-м классе, родители купили кооперативную квартиру в Сумском проезде.

Как менялся район на ваших глазах?

 К лучшему, как и все в Москве. Когда мы только переехали, с инфраструктурой было печально. Но постепенно строились магазины, под моими окнами открылась станция метро «Чертановская». Появляются и общественные сооружения, о которых раньше и подумать было нельзя. Там, где Сумской проезд «впадает» в Чертановскую улицу, построили церковь — сначала деревянную, потом каменную.

У вас много рисунков, изображающих Коломенское и Царицыно. На них запечатлено то, чего сейчас нет?

В 2003–2005 годах я делал большие работы на пленэре в Коломенском. Тогда местный овраг был сравнительно диким. Сейчас его здорово благоустроили — появились лестницы, мостки...

Как реагируют прохожие на рисующего человека?

Однажды в Коломенском занимался пейзажем. А в таких делах 15 минут — и все меняется. Надо успеть схватить солнечный свет. Предельное напряжение. И тут подходит дедушка и спрашивает: «Как пройти к святому источнику?».

Вокруг никого не было?

 Полно народу! Я поразился: я что, единственный не занятой человек? А вообще, все обычно доброжелательны. Один сказал: «Я перед вами преклоняюсь». Часто останавливаются за спиной и начинают фотографировать: даже не тебя, а то, что перед тобой. Видимо, решают: раз ты счел нужным это рисовать, тут что-то есть.

Вы ведь и студентов возите на пленэр в Южный округ?

В Коломенском мы постоянно группируемся либо там, где колокольня и площадь, либо в сквере ближе к выходу, где церковь с голубыми куполами. В Царицыне однажды рисовали готический мост, Большой дворец, дубовую аллею. Была у нас как-то практика в Донском монастыре — архитектурный обмер.

Не считаются ли архитектурный и академический рисунок пережитком прошлого? Мол, есть же компьютерные программы, искусственный интеллект...

Путь между головой и рукой — самый быстрый. В компьютере можно уже выстраивать дальше, делать проработку, визуализацию. Вообще, новые технологии не убивают старые, а дополняют их. Когда изобрели фотографию, быстро стало ясно, что она не отменяет изобразительное искусство. И когда появилось кино, не умер театр.

Вы преподаете только студентам МАРХИ?

У меня есть еще занятия для абитуриентов. Как ни странно, ко мне часто обращаются те, кто хотел бы учиться в качестве хобби — на досуге или на пенсии. Однажды мне написал специалист по татуировкам: он понимал, что академический рисунок — это скелет, на который потом наращивается все остальное. Возможно, для таких клиентов будет разработан дистанционный курс.

Но все эти штриховки требуют столько труда, а сейчас все хотят получать отдачу от работы быстро...

 Не могу припомнить сферу, где за час можно стать мастером. Любой хороший результат требует упорного обучения, и люди, особенно если им уже исполнилось лет 30, это понимают. Когда я выкладываю в соцсетях академический рисунок головы Зевса или Давида, он собирает чуть ли не в два раза больше лайков и комментариев, чем живопись. Возможно, само осознание того, насколько кропотлива эта работа, вызывает внимание и уважение.

А можно наивный вопрос: почему вы предпочитаете графику? Разве не интереснее работать красками?

 Я бы не сказал, что я «однорукий»: у меня много и живописных работ. Но все же в графике я за годы работы «прокачался» сильнее. Может, это природная склонность... Может, так рисовать было проще и быстрее. Займись я живописью еще в школе, пришлось бы просить родителей покупать краски, разбавители, холсты... (улыбается). Если ты начал этюд маслом и разложил вокруг все необходимое, то останавливаться нельзя. А графическую работу можно в одну секунду прервать, свернуть, потом начать заново.

Это пригождается?

Конечно! Прошлым летом мы летали на Камчатку. У нас было полчаса до вертолета, и за это время я успел сделать зарисовку. Все нужное помещается в маленькую сумочку: карандаши, бумага, планшетик... Раскладной стульчик, и тот необязателен. В Вене однажды попался прекрасный вид, композиция — лучше не придумаешь. Я устроился на старинной тумбе у края тротуара... А в Праге я уселся на парапет у Карлова моста: с этюдничком-то туда не заберешься.

Вас не пытались прогнать?

Подошел полицейский, я пообещал, что мне 20 минут хватит, и сделал рисунок, который считаю одним из лучших. Вообще, мне графика и у других художников нравится больше, чем живописные вещи, — в ней больше импровизации. Когда делаешь работу маслом или акварелью, то поневоле начинаешь вносить изменения, добавлять что-то — это как варенье варить... Даже у больших мастеров ощущение свежести не всегда сохраняется. А рисунок по сравнению с этим как только что сорванный фрукт.

Досье

Геннадий Овчаренко родился 11 августа 1964 года. Окончил Московский архитектурный институт (1986). Работал в Центральном НИИ проектирования градостроительства, участвовал в дизайне компьютерных игр. Преподает в Московском архитектурном институте с 1989 года, профессор. Член Союза архитекторов России.